• март2024_-_0001.jpg
  • март2024_-_0002.jpg
  • март2024_-_0003.jpg
  • март2024_-_0004.jpg
  • март2024_-_0007.jpg
  • март2024_-_0008.jpg
  • март2024_-_0009.jpg

   24 мая исполнилось 80 лет со дня рождения Иосифа Александровича Бродского, — крупнейшего поэта, эссеиста, драматурга, переводчика второй половины XX века, лауреата Нобелевской премии по литературе 1987 года.

Именно поэтому мы решили 25 октября возобновить разговор об этом человеке в литературно-поэтической гостиной клуба книголюбов «Собеседник». «Иосиф Бродский – гений одиночества» - так назвали мы свое детище. В ходе мероприятия была продемонстрирована медиапрезентация о Бродском, звучали песни на стихи поэта в исполнении Светланы Сургановой, Дианы Арбениной, Земфиры, Евгения Клячкина, Александра Мирзаяна, Олега Митяева, Льва Лещенко, но когда песню «Колечко» «вживую» исполнила библиотекарь Юлия Сергеевна Харитонова, слезы заблестели не только на моих глазах.

Были отмечены основные даты его жизни, особенности его мировоззрения, разговор шел о том, какие обстоятельства и события сформировали поэта, как складывались взаимоотношения творческого человека с властью, вечностью, временем, историей, языком.
    Мы представили Бродского-человека, любящего, страдающего, безмерно влюбленного в свой родной Ленинград. Человека (по словам самого Иосифа Александровича), чье сердце похоронено в России... Чьи стихи вернулись-таки на Родину... Неопубликованные в СССР, они расходись песнями (пелись в стране с начала 60-х, благодаря творчеству Е. Клячкина и других бардов), переписывались в домашние альбомы, вовсю работал самизд. Это сейчас разные издания поэта легко можно приобрести в любом книжном магазине.
К Иосифу Бродскому всегда было неоднозначное отношение, либо любовь безграничная, либо полное неприятие. Примерно такая же атмосфера царила и в нашем клубе перед началом общения, хочу представить высказывания «собеседниц» сформировавшиеся к концу нашей встречи:
«Ранее он мне не нравился: заумно, сложно, нагромождение метафор в стихах с постдекадентскими мыслями. Когда-то прочитала какого-то критика: Бродский – поэт смерти, - и сразу согласилась с этим утверждением».
«Прошло лет 20 после моего первого знакомства с И.Бродским. У меня изменился возраст. Попалось на глаза известное стихотворение « Письма к римскому другу»:
«А интересная личность был этот Плиний Старший! Переселился в маленький городок из Рима при императоре Нероне, написал в это время свою знаменитую «Естественную историю». Бродский очень забавно и хорошо передал поток мыслей пожилого интеллектуала. И метафоры Бродского стали меньше пугать...»
«Сейчас, я представляю в изысканно обставленной парижской квартире человека, похожего на египетского писца, — вроде того, которого можно увидеть в Лувре: он сидит, склонившись над бесконечным папирусным свитком, и старательно выписывает на нем таинственные значки. Египтологи любят рассуждать о Маат. Это и морально-философская категория, и богиня жизни и блага, центральная фигура древнеегипетского пантеона. Маат была хранительницей верований и добрых обычаев, воплощением правды, права и порядка. Она встречала души на границе двух миров, судила, взвешивала сердца новых обитателей страны мертвых, была покровительницей цивилизации. Каждый заслуживший право именоваться писцом, писателем, поэтом, художником, осознавал он это или нет, становился ее более или менее достойным слугой, подданным, ремесленником, мастером, виртуозно владевшим своим искусством и приносившим его во славу богини справедливости. Именно таким, единственным в своем роде, непревзойденным виртуозом в поэзии был Иосиф Бродский».
   И закончить свой рассказ о нашей встрече я хочу словами Ольги Седаковой: "Наше время - планетарное время - выразило Бродскому свое признание с необычайной щедростью. Такого множества высочайших наград и почетных званий при жизни не получал ни один поэт; кажется, и близкого к такому не было. Среди этих знаков признания есть и такой: в минувшем году Флоренция избрала Бродского своим почетным гражданином - как бы расплачиваясь с российским изгнанником за выдворенного ею некогда флорентийского гражданина Данте, который и по смерти не пожелал вернуться в родной город, - и тем самым говоря: Бродский - наш Данте.
Время, в лице своих авторитетных институций - комитетов по международным премиям, академий, университетов, муниципалитетов древних городов, безоговорочно признало в Бродском своего центрального поэта. И конечно, это же сделала читающая русская публика, не успевшая каким-то формальным, официальным образом короновать Бродского при жизни. Российских наград и российских званий Бродский не получил: и в России - это самая высокая честь, как известно. Но еще сильнее, чем признание во всем мире и государственное гонение на родине, центральное положение Бродского выражает отношение множества читателей к нему: особенно интимное, находящее в его сочинениях собственный опыт, который без Бродского остался бы невыраженным, не нашедшим формы, не вошедшим в искусство и в историю. "Он выразил наше поколение", "он пишет именно о том, что я думаю и чувствую, - и выражает это единственно возможным образом" - такие слова часто можно услышать от читателей Бродского".
Подготовила: Инна Чугунова, зав.фил №3